девочка и классики

[Сестра Карлотта]

Есть такое правило, видимо, у нас в доме: если вечером девочке надо дочитать что-то программное по литературе, родители её от себя не гонят. В результате кто-то из родителей ложится спать на час-полтора-два позже, чем рассчитывал... но оно того стоит.
Мизансцена стандартная: я сижу у компьютера в наушниках, папа с дочерью валяются на диване.
В прошлый раз папа читал дочери вслух "Банкрута" Островского. И танго у меня в наушниках закончилось ровно на моей любимой фразе Подхалюзина - "ну, так мы пукетами пустим!" Кстати, Липочка в папином исполнении была совершенно бесподобна...
В этот раз девочка читала сама: ей надо было вычленить из текста романа "Обломов" женские образы и добраться до сцены объяснения Штольца с Ольгой. Родитель под боком был нужен для моральной поддержки. Потому что роман, по мнению девочки - отличный, но читать что угодно вынужденно и к сроку - это утомительно, как ни крути.
На этот раз я сняла наушники, услышав, как дочь что-то возмущённо зачитывает отцу...
- Нет, ну ты оцени! - комментировала она. - Он пользуется письмом Обломова для объяснения в любви с Ольгой! Вот зараза... Ты своё напиши!!!

У нас не было в программе романа "Обломов". Сейчас его туда вернули. Вероятно, неплохо, что он там есть.

Потому что уже в двадцатом веке историю про то, как персонаж встаёт с дивана, начинает что-то делать, вроде меняет свою жизнь, но потом безнадёжно ложится обратно, я помню как... нормальную. Нормальную такую, жЫзненную историю. Типичный такой сюжет, естественный. Все начинают новую жизнь с понедельника и все возвращаются к старой.... И это правдиво, убедительно и как-то даже хорошо, пожалуй. Для кого-то...

У Гончарова всё же можно увидеть, что это как-то... не совсем здорово вообще-то. Что это болезнь. И, вполне вероятно, социальная болезнь, а не личные "тараканы" и деццкие комплексы.
Достаточно серьёзная болезнь, чтобы какой-нибудь доктор пилюлькин из интернета, с двумя классами психологического факультета, презрительно тычущий пальчиком в персонажей литературы, выражая готовность их излечить, выглядел...
... скорее частью проблемы, чем частью решения.

А страшная-ужасная словесница задала классу вопрос: Штольц - антипод или двойник Обломова?
А мальчики, которых спрашивают на уроке в первую очередь, чтобы не отсиживались, проявили феноменальные способности и нашли в тексте (видимо, все вместе искали), чего боится Штольц.
А Штольц боится - мечтать. Прямо так и говорит: боюсь.
А у нас "Обломова" в программе не было.

Comments

[Suboshi.]

А что, сейчас Обломова подают как норму, или это твоё личное ощущение?

[Сестра Карлотта]

Suboshi., как его сервируют в школьном учебнике я не смотрела. Юльку и её товарищей по несчастью просто учат разбору текста и пониманию прочитанного. Учебник их БМВ просила не открывать. И это она не выпендривается, учебник действительно бестолков.
По нашему поколению очень заметно, что "всё равно брошу ведь", когда речь идёт о личных проектах - статистическая норма по жизни.
Литературные примеры историй, в которых герой что-то начинает, но ничего не выносит из своих начинаний и это подаётся как естественная закономерность, с ходу не приведу, но впечатление такое, что они фоново присутствуют как часть "серьёзной" литературы 20 века. Тут я интуитивно верю на слово Борхесу.

[Suboshi.]

Сестра Карлотта, классики 20 века в принципе через одного как-то укурены. От Маркеса, например, у меня такое ощущение перманентно. Но да, до того герой в основном чего-то добивается, герой, бросающий дело, это прямо новаторство для времени Гончарова.

[Сестра Карлотта]

Suboshi., не, после Онегина - не новаторство. Я не помню, в чём Гончаров новатор. Мы его в школе не проходили.
Помню, Писарев его ужасно хвалил за окончательное обличение дворянства, как больного и деградирующего социального слоя. Ввёл понятие "обломовщина".
Дворяноство вот вымерло. А феномен, однако, никуда не делся.

[Suboshi.]

Сестра Карлотта, Онегин как-то даже не пытался.